Корабль Иштар - Страница 200

200

Прекрасная четверка, кем бы они ни были. Когда я переодевался в клубе, из кармана у меня выпало несколько клочков бумаги. На них было написано: половина рубашки, половина брюк, поля шляпы и так далее.

Я с трудом двинулся на северо-северо-восток, к кровати. Забыл и об Исе, и о Дахут. И во сне ничего не видел.

Глава XI Дахут шлет сувенир

Когда я проснулся, все было иным. Тело болело, затекло, и потребовались три порции выпивки, чтобы я пришел в себя. Воспоминания о мадемуазель Дахут и древнем Исе оставались яркими, но приобрели черты ночного кошмара. Например, бегство из ее башни. Почему я не остался и не вырвался силой? У меня не было причин Иосифа, убегавшего от жены Потифара. Я знал, что я не Иосиф. Угрызения совести меня не мучили, но факт оставался фактом: я убежал самым недостойным образом. Всякий раз, как я встречаюсь с Дахут — за сомнительным исключением древнего Иса, — она побеждает меня.

Что ж, правда в том, что я бежал в ужасе и предал Билла и Элен. В этот момент я ненавидел Дахут так, как ненавидел ее владыка Карнака.

Я позавтракал и позвонил Биллу. Ответила Элен. Она с ядовитой озабоченностью сказала: «Дорогой, ты, должно быть, ехал всю ночь, чтобы вернуться так рано. Где ты был?»

Я все еще нервничал и ответил кратко: «Три тысячи миль отсюда и пять тысяч лет назад».

Она сказала: «Как интересно. Не в одиночестве, разумеется».

Я подумал: «Черт бы побрал всех женщин!» И спросил: «Где Билл?»

Она ответила: «Дорогой, у тебя виноватый голос. Ты ведь был не один?»

— Нет. И путешествие мне не понравилось. И если ты думаешь о том же, о чем я… что ж, я виноват. И мне это тоже не нравится.

Когда она снова заговорила, голос ее изменился, в нем слышалась настоящая озабоченность и страх. «Ты имеешь в виду — три тысячи миль и тысячелетия?»

— Да.

Снова она молчала. Потом: «С… мадемуазель?»

— Да.

Она яростно сказала: «Проклятая ведьма! О, если бы только ты был со мной… Я избавила бы тебя от всего этого».

— Может быть. Но тогда в какую-нибудь другую ночь. Рано или поздно это произошло бы, Элен. Почему это так, я не знаю — пока. Но это правда. — Мне вспомнилась странная мысль о том, что я пил злое зелье мадемуазель давным-давно и буду пить еще. И я понял, что это правда.

Я повторил: «Это должно было случиться. И теперь все кончилось».

Это ложь. Я знал это, знала и Элен. Она жалобно сказала:

— Все еще только начинается, Алан.

У меня не было ответа. Она сказала: «Я отдала бы жизнь, чтобы помочь тебе, Алан… — голос ее прервался; потом торопливо: — Билл просил подождать его в клубе. Он будет у тебя около четырех.» — И повесила трубку.

И тут же мне принесли письмо. На конверте трезубец. Я открыл его, Письмо на бретонском:

«Мой ускользающий… друг! Кем бы я ни была, я все же женщина и любопытна. Вы умеете превращаться в тень? Двери и стены ничего для вас не значат? Но ночью вы не казались тенью. С нетерпением жду вас сегодня вечером, чтобы узнать.

Дахут».

В каждой строчке этого письма угроза. Особенно в той части, где говорится о тени. Гнев мой рос. Я написал:

«Расспросите ваших теней. Может, они окажутся более верными вам, чем в Исе. А что касается сегодняшнего вечера — я занят».

Подписался «Алан Каранак» и отправил письмо. Потом подождал Билла. Некоторое утешение принесла мысль, что мадемуазель, по-видимому, не знает, каким образом я сбежал из ее башни. Это означает, что власть ее ограничена. К тому же, если тени действительно существуют не только в воображении ее жертв, я мог вызвать некий переполох в ее хозяйстве.

Сразу после четырех появился Билл. Он выглядел встревоженным. Я все рассказал ему с начала и до конца, включая даже партию в покер. Он прочел письмо мадемуазель и мой ответ. Потом поднял голову.

— Не виню тебя за последнюю ночь, Алан. Но я предпочел бы, чтобы ты ответил… по-другому.

— Мне нужно было принять приглашение?

Он кивнул. «Ты теперь предупрежден. И можешь выжидать. Поиграй с ней немного… пусть поверит, что ты ее любишь… сделай вид, что согласен присоединиться к ней и к де Кераделю».

— Участвовать в их игре?

Он поколебался, потом сказал: «Ненадолго».

Я рассмеялся. «Билл, что касается предупреждения, то ведь этот сон о городе Ис говорит о том, что мадемуазель тоже предупреждена. И гораздо лучше вооружена. А что касается выжидания, игры с нею — она и ее отец видят меня насквозь. Нет, остается только бороться».

— Но как бороться… с тенями?

Я сказал:

— Потребовалось бы множество дней, чтобы я тебе рассказал о всех заговорах, колдовских средствах, экзорцизме и всем остальном, что придумал для этой цели человек: и кроманьонец, и тот, кто ему предшествовал, и даже получеловек, живший до них. Шумеры, египтяне, финикийцы, греки, римляне, кельты, галлы и все остальные народы под солнцем, известные и забытые, приложили к этому руку.

Но есть только один способ победить теневое колдовство — не верить в него.

Он ответил: «Когда-то, и даже совсем недавно, я бы согласился с тобой. Теперь мне это напоминает способ избавления от рака — не верить, что у тебя опухоль».

Я нетерпеливо сказал: «Если бы ты испробовал на Дике гипноз, контрвнушение, вероятно, он был бы жив».

Он негромко ответил: «Я пробовал. Просто не хотел, чтобы де Керадель знал об этом. И ты тоже. Я старался изо всех сил, и это ничего не дало».

И пока я думал над его словами, он спросил: «Ведь ты в них не веришь, Алан? В тени? В то, что они реальны?»

— Нет, — ответил я. Хотел бы я, чтобы это было правдой.

200