Корабль Иштар - Страница 244

К оглавлению

244

Трокмартин встал и остановился передо мной.

— Нан-Танах, Гудвин, — серьезно сказал он, — это действительно место, где умирает веселье и застывают слова. Нан-Танах, где скрыт лунный бассейн, спрятан за лунной скалой, но шлет свою дьявольскую силу даже через окружающий камень. — Он поднял сжатые кулаки. — О Небо, — выдохнул он, — позволь мне стереть его с лица Земли!

Он недолго молчал.

— Конечно, я захотел разбить там наш лагерь, — спокойно продолжал он, — но мне пришлось отказаться от этой мысли. Туземцев охватила паника, они угрожали, что вообще уйдут. «Нет, — говорили они, — здесь слишком сильные ани. Мы пойдем в любое другое место, но только не сюда». И хотя даже тоща я чувствовал, что тайна всего заключается именно в Нан-Танахе, мне пришлось сдаться. Рабочие необходимы для успеха экспедиции, и я сказал себе, что пройдет какое-то время, я сумею убедить их, что тут ничего страшного нет, и мы перенесем наши палатки. Наконец в качестве лагеря мы выбрали островок Ушен-Тау, вот здесь, — он показал на карте. — Близко к моей цели, но достаточно далеко, чтобы удовлетворить наших людей. Тут нашлось отличное место для лагеря и ручей со свежей водой. К тому же, прекрасное поле для предварительных исследований, прежде чем мы преступим к главным развалинам. Мы разбили палатки, и через несколько дней работа шла уже полным ходом.

Глава IV
Лунная скала

— Я не собираюсь рассказывать вам сейчас, — продолжал Трокмартин, — ни о результатах следующих двух недель, Гудвин, ни о том, что мы обнаружили. Позже, если мне будет позволено, я все вам расскажу. Достаточно сказать, что к концу этих двух недель я нашел подтверждение многих своих теорий, и мы намного продвинулись по пути в разгадке тайн юности человечества — так мы тогда считали. Но достаточно. Я должен перейти к первым признакам присутствия того необъяснимого существа, что ожидало нас.

Место, несмотря на всю свою заброшенность и опустошение, не заразило нас меланхолией — ни Эдит, ни Стентона, ни меня… Жена моя была счастлива, никогда не была она счастливее. Она и Стентон, хотя и занятые работой не меньше меня, откровенно наслаждались товариществом, которое дает только молодость. Я был рад — и никогда не ревновал.

Но Тора была очень несчастна. Как вы знаете, она шведка, и у нее в крови верования и предрассудки северян, некоторые из них удивительно похожи на суеверия далеких южных островов: вера в духов гор, лесов, вод, в оборотней и злых духов. С самого начала она проявила удивительную чувствительность к тому, что я бы назвал «излучением» этого, места. Она сказала, что оно «пахнет» духами и колдунами.

Тогда я смеялся над ней, но теперь считаю, что чувствительность тех, кого мы называем первобытными людьми, — это естественное проникновение в неизвестное, которое мы, отрицающие сверхъестественное, утратили.

Жертва этих страхов, Тора всегда сопровождала мою жену, как тень, всегда брала с собой маленький ручной топорик, и хотя мы посмеивались и говорили, что бесполезно пытаться рубить духов таким оружием она, с ним не расставалась.

Прошли две недели, и к нам явился предводитель туземцев. Он сказал, что следующая ночь — ночь полнолуния, Напомнил мое обещание. Завтра утром они уходят в свою деревню, вернутся через три дня, когда сила ани начнет убывать вместе с луной. Они оставили нам различные заклинания и торжественно предупредили, чтобы во время их отсутствия мы держались как можно дальше от развалин Нан-Танаха — хотя их предводитель вежливо сказал, что мы, конечно, сильнее злых духов. Полураздраженно, полузабавляясь, я смотрел им вслед.

Без них, разумеется, никакую работу вести было нельзя, и мы решили устроить на несколько дней пикник на южных островках группы. При свете луны руины были невыразимо зловещи и прекрасны. Мы отметили несколько мест для последующих исследований и наутро третьего дня двинулись вдоль берега к нашему лагерю на Ушен-Тау, чтобы подготовить все к возвращению на следующий день наших людей.

Мы высадились перед наступлением темноты, усталые и готовые сразу же лечь спать. Часов в десять Эдит разбудила меня.

— Послушай, — сказала она. — Прижмись ухом к земле.

Я послушался и услышал, как будто доносящееся издалека, с большой глубины, слабое пение. Оно набрало силу, потом затихло, кончилось; снова началось, усилилось, затихло.

— Волны где-то бьются о скалы, — сказал я, — Мы, видно, над каким-то хребтом, который переносит звук.

— Я впервые слышу это, — с сомнением ответила моя жена.

Мы снова прислушались. И тут сквозь смутный ритм, глубоко под нами, возник другой звук. Он пронесся через лагуну, разделявшую нас и Нан-Танах, маленькими звенящими волнами. Это была своего рода музыка; не стану описывать ее необычное воздействие, вы испытали его сами…

— На палубе? — спросил я.

Трокмартин кивнул.

— Я подошел к выходу из палатки, — продолжал он, — и выглянул. В то же время из своей палатки вышел Стентон и остановился, глядя на соседний остров и прислушиваясь. Я окликнул его.

— Какой странный звук! — сказал он. — Хрустальный! Как звон прозрачного стекла. Как хрустальные колокольчики на систумах Изиды в храме Дендары, — мечтательно добавил он. Мы внимательно смотрели на остров. Неожиданно наверху гигантской стены мы увидели огоньки, двигавшиеся медленно, ритмично. Стентон рассмеялся.

— Мошенники! — воскликнул он. — Вот почему они хотели уйти. Понимаете, Дэйв, это нечто вроде праздника, какой-то обряд, который они совершают в полнолуние. И именно поэтому они так хотели удалиться от нас.

244