Корабль Иштар - Страница 108

108

— Добро пожаловать, Ромео, — он слегка улыбнулся. — Вам придется, Киркхем. Вы сделали другой путь невозможным. Вы считаете, что жизнь без Евы ничего не стоит, так?

— Я не считаю, я знаю это, — ответил я.

— И вы чувствуете то же самое по отношению… к Джиму?

— Да, — негромко сказала она. Но… чтобы спасти его жизнь.

— Не получится, — ответил Консардайн. — Я знаю мужчин и женщин. Что бы вы не задумали, Ева, он все равно будет стараться освободить вас. Да вы и сами не будете спокойно сидеть, как он описал, с покорно сложенными руками. Рано или поздно он попадется. И, весьма вероятно, что будет раскрыта вся хитрость. Тогда мне придется расстаться со своим глупым пристрастием к жизни. Этого я не могу допустить. Но, предположим, вы сбежите. Вместе. Вы будете двумя зайцами, вечно убегающими, и псы будут постоянно идти следом за вами. Псы Сатаны, которые никогда не отдыхают. Вы всегда будете жить под угрозой. Стоит ли жить такой жизнью? Возможно, у вас появится ребенок. Будьте уверены, в своей мести Сатана не пощадит и его. Повторяю — стоит ли жить такой жизнью?

— Нет, — сказал я, а Ева перевела дыхание и покачала головой.

— Что же нам делать?! — прошептала она.

Консардайн взад и вперед прошелся по комнате. Он остановился передо мной, и я опять увидел вены на его висках, вздувшиеся как веревки; глаза его были жестки и холодны, как сталь. Он трижды ударил меня в грудь кулаком.

— Узнайте, что делает Сатана своими руками под плащом!

Он отвернулся, явно не доверяя своему слабому самообладанию. Ева посмотрела на него, как и я, удивляясь силе охватившего его гнева.

— Идемте, Киркхем, — он овладел собой. Пробежал пальцами по волосам Евы, ласково растрепав их.

— Сущие младенцы, — повторил он.

И медленно, осторожно пошел к панели.

— До вечера, — прошептал я.

Она обняла меня, прижала губы к моим.

— Джим, дорогой, — прошептала и выпустила меня.

Выходя, я оглянулся. Она стояла в той же позе, вытянув руки, с широко раскрытыми и печальными глазами. Маленькая девочка, которая боится лечь в кровать. Я почувствовал, как дрогнуло мое сердце. Как окрепла решимость. Панель закрылась.

Молча я шел за Консардайном к своей комнате. Он вошел со мной и несколько мгновений смотрел на меня тихо и мрачно. Неожиданно я почувствовал смертельную усталость.

— Надеюсь, вы будете спать лучше меня, — неожиданно сказал Консардайн.

Он исчез. Я слишком устал, чтобы раздумывать над его словами. Умудрился раздеться и уснул раньше, чем успел укрыться.

Глава XV

Меня разбудил телефонный звонок. Еще не вполне проснувшись, не осознавая, где нахожусь, я взял трубку. Голос Консардайна разбудил меня, как ведро холодной воды:

— Доброе утро, Киркхем. Не хотелось прерывать ваш прекрасный сон, но не хотите ли позавтракать со мной, а потом проехаться верхом? У нас тут отличные лошади, а утро такое прекрасное, что жаль его упускать.

— Хорошо, — ответил я. — Буду готов через десять минут. Как мне вас найти?

— Позвоните Томасу. Я жду. — Он повесил трубку.

Солнце сияло сквозь окна. Я взглянул на часы. Скоро одиннадцать. Я проспал почти семь часов. Затем позвонил Томасу.

Сон, плавание в бассейне и яркое солнце отодвинули тень Сатаны за край мира. Насвистывая, я с раскаянием понадеялся, что Ева чувствует себя так же хорошо. Лакей принес мне то, что Баркер назвал бы «по-настоящему шикарный», — костюм для верховой езды. Он проводил меня в солнечную, старомодную, приятную комнату, выходящую на широкую зеленую террасу. За маленькими столиками завтракали с дюжину приятно выглядевших людей. Некоторых я встречал накануне вечером.

В углу я увидел Консардайна и присоединился к нему. Мы отлично позавтракали, по крайней мере, я. Консардайн, казалось, не думал о еде. Его речь, слегка сардоническая, была интересна. Во время завтрака наша встреча в комнате Евы не упоминалась. Он не сделал ни малейшего намека на нее. Я, следуя его примеру, тоже.

Оттуда мы направились в конюшню. Консардайн взял сильную черную кобылу, которая заржала ему навстречу. Я поехал на стройном чалом жеребце. Легким галопом мы проехали вдоль беговых дорожек с препятствиями, которые вились в густом подлеске из сосны и дуба. Время от времени встречались охранники, которые вытягивались и приветствовали Консардайна. Ехали мы молча.

Неожиданно мы выехали из леса. Консардайн натянул узду. Мы находились на расчищенной вершине низкого холма. В ста ярдах под нами блестели воды залива.

Примерно в четверти мили от нас стояла красавица яхта двухсот футов длиной и не более тридцати в ширину. Приспособленная для океанских плаваний, прочная, скоростная. Ее окраска и медные украшения сверкали белизной и золотом.

— «Херувим», — сухо сказал Консардайн. — Принадлежит Сатане. Он назвал ее так, потому что она выглядит безупречной и невинной. Есть у нее и более точное название, но оно неприлично. Кстати, она делает тридцать узлов в час.

Я перевел взгляд от яхты на прочный причал, выдававшийся в море. Возле него располагался целый флот из катеров и быстроходных моторных лодок. Заметил я и старомодный дом, скрывавшийся среди деревьев недалеко от берега.

Мой взгляд проследовал за изгибом берега. В нескольких сотнях ярдов от причала находилась груда скал, больших булыжников, оставленных ледником, некогда покрывавших остров. Я вздрогнул и посмотрел внимательней.

На одном из них стоял Сатана, в черном плаще, сложив руки; он смотрел на сверкающую яхту… Я тронул руку Консардайна.

108